Символы послечеловечества.

Обновлено: 17 мар. 2023 г.

Время такое сюрреалистичное было и мы совсем дети.

19-летний гений Витька Бартенев, трепетный Андрюха Киселев, влюбленные мы с Куриловым и вдохновлённый нами Сухарев, с лёгкой Витькиной руки навсегда ставший Сапоговым. Такие амбициозные и талантливые дети. Не боюсь так писать, зная, что это взгляд со стороны — нас тех уже нет давно, а впечатления яркие остались картинками и запахами.

В общем я пишу не про себя. Я пишу про кусок жизни в 90-х годах.

Мы только стали жить почти самостоятельно в 4-комнатной квартире. С нами жила бабуля наша замечательная и я только сейчас понимаю, как терпима она к нам была. Здесь есть молодой Газукин у нас на кухне, Витька с авоськой "Анапы" в белых штанах и белом плаще зимой.

Глахтеев с Ирой приходили к нам в ту квартиру и я помню, как они подружились-разговорились тогда с Витькой, который до этой встречи признавал только классическое искусство, а все "измы" отвергал.

Ещё бессмертие, как девиз. Никто ещё не умирал.

Первая смерть рядом со мной — Саша Павлов.

Рядом "старшие товарищи" Ира Макарова и Глахтеев, Галина Петровна Резанова, Газукин с Леной, Филиппов с Таней... И все это просто часть жизни.

Но это и хорошо в юности, что мир как бы вращается вокруг тебя.

Жизнь была похожа на фильм "Модернисты" — выставки, странные случайные люди рядом, натурщицы естественным образом появлялись и были рады вниманию.

Жизнь в Ташле в 92 году, когда мы приехали в начале мая в шортах и майках в Газукинский дом, с красками и стопками картона, но с минимальным набором продуктов и без денег. Нас привёз Сапогов на новенькой "99-й" и обещал вернуться в следующие выходные, привезти еще еды. И он не вернулся. Мы две недели выживали как могли на подножном корме.... И ещё пошёл снег прямо на цветущую черёмуху, мы надели на себя все, что нашли в доме. Витька ходил в семейных трусах на голове вместо шапки. И однажды он совершил просто подвиг: зашёл к зажиточным немцам с пасекой и сказал: "А слабо медок на этюд поменять?" И добрая Эльза завела его в дом и напоила чаем, а к нам он вернулся с банкой мёда и пакетом печенья и карамелек. Мы так давно ничего не ели, кроме картошки и травы, растущей под ногами.... Это был праздник!

А на следующий день приехал Сапог с шампанским и икрой... Но это несравнимо было со вчерашним пиром)

Приезжал Газукин с Леной или Филипповым. Мы устраивали просмотры-отчёты всего, что написали за это время. Обсуждали, пили вино, не спали по ночам... Говорили и говорили... Но, что удивительно, мы ведь тогда всегда рассуждали об искусстве. Вот прям всегда! Трезвые и пьяные, смертельно уставшие во время ночной шабашки в "Горицвете" или два месяца валяясь голые у моря. Ни для кого-то... Просто это то, что действительно было важно тогда.

У нас не было ни детей, ни собак. Полная свобода и ощущение ответственности за дар быть художником.

Ещё в то время я думала, как круто было бы снять кино про нас - ну потому что мы ж так красивы и талантливы, у нас такая офигенно-насыщенная жизнь.. Или книгу написать... (как хорошо, что ничего этого не произошло!)

Сапогов, наш друг и вечный спонсор, говорил, что мы "Символы послечеловечества". Сейчас смешно, а тогда — без сомнения так!

И ещё я теперь точно знаю, что нам просто сильно повезло оказаться в этом времени и в этом месте именно с этими людьми.